ЕЩЕ ОДНА СВЕТЛАЯ ИСТОРИЯ ИЗ ЖИЗНИ НАДДИЯ САНЫЧА
Наддий Саныч достал из-под подушки свою самобытность и бережно поставил ее на солнечный подоконник. Самобытность вспыхнула от смущения ослепительно яркими лучами и наполнила светлую комнату новым всеобъемлющим счастием. Ворох старых, давно пожелтевших газет, в дальнем углу захлопал от восторга могучими крыльями и расплылся в добродушной улыбке, точно этакая стая взметнувшихся лебедей. Сравнение с этими величественными птицами понравилось Наддию Санычу особенно. И уж тем более старый радужный ящик не мог не заметить столь замечательного события и в восхищении возгорел еще цветнее, нежели прежде, увещевая пространство об еще одном военном перевороте в Чаде.
- С Днем Рождения, дорогая, - сказал Наддий как можно ласковее. Он не умел врать, но его самобытность умела верить, поэтому скандала не произошло. Только легкий порыв весеннего ветра нечаянно задел за оконную раму, и та чересчур шумно на непросохший асфальт двора.
- С Днем Рождения! - еще раз повторил сторож, не надеясь, что его слова были поняты с первого раза.
Но самобытность молчала, все понимая, и лишь изредка качала головой как бы в раздумье.
Сегодня был необычный день, хотя бы уже потому, что в первый раз за все утро из-за дома напротив выглянуло солнышко, о котором отважный сторож и не осмеливался мечтать. А кроме того, он собирался вечером познакомить Авраама Линкольна, что живет этажом ниже, со своим главным чудом - со своей самобытностью. Никто никогда не верил в нее по-настоящему, и когда Наддий начинал рассказывать о ней, все только и делали, что смеялись как дурачки. Впрочем, Наддий и не думал обижаться на приятелей, но в его простоватой душе оседал налет отчужденности. Один лишь Авраам всегда слушал его с вниманием, понимающе качая головой и глубокомысленно кашляя.
"...и что это они все качают головой!? К исполнению желаний, что ли?" - думал добрый сторож, стоя перед невероятной кривизны зеркалом, и примеряя парадную пижаму. Ловким движением перекинув водяное ружье через плечо, он застыл в минутной нерешительности. А затем, спрятав куда подальше свою гордость, он вышел в унылый коридор.
Коридор встретил Наддия неприветливым звуком одиноких шагов. Навстречу шел Гипократ.
- Спокойной ночи! - поприветствовал сторожа великий мучитель бездомных собак. Чувствуя неладное, Наддий Саныч инстинктивно попятился назад. Глаза сторожа выдали его настороженность.
- Не бойся! Мне сторожевые собаки не нужны, - догадавшись о чем-то, сказал Гипократ.
- Здрасьте, - полушепотом пролепетал Наддий Саныч. - А разве мистер Линкольн сегодня не у себя?
- Нет. Мне надоело быть Линкольном, теперь я - Гипократ, - сказал Гипократ.
- Да, я вижу, - с сожалением пробурчал Наддий и, постояв еще несколько мгновений около двери, вошел обратно в комнату.
"Жаль, такой хороший человек был," - думал он, снова пряча самобытность под подушку.
- День Рождения не получился. Прости, - сквозь еле сдерживаемые слезы сказала самобытность на прощанье.
- А жаль... - ответил мужественный сторож.
| Достаточно! | Еще! |
