ЕЩЕ ОДНА ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ О ЖИЗНИ СЛАВНОГО СТОРОЖА
Часы били что-то около двенадцать, когда в дом Наддия Саныча неожиданно вошла радость. В руках радости блестел новенький шприц. Мутноватая жидкость мягко искрилась в лучах дневного освещения, предвкушая скорую победу. Добрая фея списанных дизелей надавила на поршень, и из радости выскочила яркая капля успокоения. Она вспыхнула как молния и покатилась под кровать испуганного сторожа. Погода, видимо, была катучей, и капля уверенно набирала скорость.
И в этот миг бесстрашный Наддий Саныч схватил со стола железную волю и, сжав ее в могучем кулаке, бросился вдогонку предательскому зелью. Воля пыталась было возражать против такого бесцеремонного обращения с высокопоставленной особой, но в этой истории ей отводилась далеко не последняя роль, и она решила помолчать до поры до времени, чтобы войти в историю.
Размахивая куском своего ржавого железа как при взятии Бастилии, Наддий ворвался в стан супостата. Под кроватью стояла гулкая тишина. Она стояла на тумбочке рядом с портретом Анны Австрийской.
Два стакана висели рядом, нарушая желанный покой . Анна рваным движением сняла один и выплеснула его содержимое на лик сторожа. Лик начал коробиться и принимать неестественный оттенок. Краски медленно, но верно, осыпались - на полу расползалась радужная лужа, отражая трагическую сцену. На сцене стояли двое и ненавидели друг друга.
- Да как вы смеете!? - задыхаясь от гнева, вскричал Наддий Саныч. Филин в дальнем углу что-то невнятно промычал в свое оправдание. От этого угол принял еще более враждебный вид. то тут, то там враждебности угукали и размахивали руками, желая напугать ревнителя порядка. А в центре сей подлой картины, держась за подточенную рамку, Анна Австрийская басовито и раскатисто смеялась над горем обманутого сторожа, стараясь побольнее задеть его струнки. Но к счастью Наддий Саныч вспомнил, что он не успел захватить с собой эти струнки, когда бросался вслед нехорошей катучке.
Он набрался смелости и высказал всю правду прямо в глаза.
- А мне вроде бы как все едино, - задумчиво произнес он, и замер, хорошенько заземлившись. Но молния прошла стороной.
Пока герцогиня протирала глаза, проклиная в душе свирепого ягуара, ворвавшегося в ее смиренные покои, ягуар нашел время для продолжения погони. Это время валялось у самых его ног, он даже удивился такому благоприятному стечению обстоятельств. Течение вело его дальше.
Пообещав никогда не забывать эту трогательную встречу, Наддий Саныч со слезами на блистательных очах попрощался с прекрасной герцогиней, затмившей своей красотой солнечный свет.
Обиженный свет собрал карты в колоду и стал насылать порчу на ненавистную пару. Порча, хотя и была весьма гадкой старухой, наотрез отказалась насылаться и отвернулась в другую сторону. Свет решил, что его жизнь кончена, и отключился от электросети.
- Я обязательно вернусь, - мрачно сказал Наддий Саныч, подбирая драгоценную каплю и выходя из туманного подкраватного мира. Он думал, что во всей этой притче есть нечто. Нечто прельщало его неразборчивостью черт.
Часы дохрипели свои что-то около двенадцати и вышли вон.
- Вот... - пробурчал Наддий сестре милосердия и протянул грубую ладонь, на которой сиял восторженный таракан.
Когда процедура насилия над личностью была завершена, и успокоенный сторож умиротворенно лежал в удобном ложе, в комнату через открытую форточку впорхнула поразительная мысль. Наддий Саныч лениво поднялся, прогнал назойливую птаху и закрыл окно.
Он хотел хотя бы один день начать спокойно.
| Достаточно! | Еще! |
