ЕЩЕ ОДНА ПОВЕСТЬ ИЗ ЛЕГЕНДАРНОЙ ЛЕТОПИСИ ВЕЛИКОГО СТОРОЖА
Весьма непривычно было Наддию наблюдать статичность. Комната представлялась убогим бардаком. Четыре разбитых вазы осколками непревзойденного мироздания валялись в красном уголке подсознания. Редкий таракан взбирался на них, чтобы шевелением могучего уса вдребезги разбить остатки видимых движений. Местами на и без того грязный пол обрушивались селевые потоки, грязным валом прокатываясь по окоченевшим трупам крыс.
Одну из них Наддий Саныч знал довольно-таки неплохо, другая служила ему когда-то предметом роскоши. Несмотря на смиренные заклинания духов, круживших округ электрической груши, надкушенной, но до сих пор несъеденной, было чуточку жаль природу статичности. Один дух, наиболее глупый и надоедливый из сонма себе подобных, был особенно глуп и надоедлив. У сторожа даже затаилось сомнение - уж не он ли умертвил серое ополчение. Затаив обидку, он уж было собрался вызвать его на дуэль, но вовремя вспомнил, что запасы моченых яблок иссякли еще на позатой неделе в благочестивое воскресенье. Так что рассчитывать на кровавую месть не приходилось.
Угли же смялись истерическим нервным смехом. "Право, как сумасшедшие," - думал Наддий, не в силах услыхать громыхание трамваев за этим шумом. Ему почему-то навязчиво казалось, что все, чего он хотел в этой жизни - это громыхание трамваев, ну на худой конец пачка "Беломорского канала". Тогда все было бы не так уж плохо на сегодняшний день. И билет на самолет...
Вдруг он вспомнил про шапочку. Этакую красивенькую красную шапочку с буквой "М" на козырьке и с замашками валютной проститутки.
Откопав ее в груде старых фантастических книжонок и благородно выслушав все ее упреки, он посадил ее на голову и важно, с горделивой осанкой, показываю указательным пальцем на литеру "М", произнес:
- Мастер!
Сатана только этого и ждал. Ехидно хихикая, деловито хватаясь при этом за полненький животик, он тыкал в Наддия костлявыми пальцами, и заикаясь орал:
- Ха! М-ма-мастер! О-хо-хо! Ма-м-ма-ма-мастер! Хи-хи-хи!
- Дурак! - сказал Наддий, даже немного обидевшись, - что бы ты понимал, Иисусов прихвостень, в делах людских. Так тебя и разэтак. Вам бы, псам подзаборным, только бы пакостей всяких нахихикать, а до доброго слова уж больно вы не охочи. И еще раз тебя так. Уж коли вздумал посмеяться, так посмотри в зеркало на свою рогатую рожу, а уж там и повод будет. Вот так тебя еще раз.
Сатана мгновенно посерьезнел, и глядя вопрошающе в глаза честного сторожа, лукаво проговорил:
- Продай душу!
Это было что-то новенькое. Никогда еще этот подхалим не делал столь заманчивого предложения. Стоило поторговаться.
- За два рубля с полтиной отдам.
- Ну, ты, брат, и заломил цену за свою жалкую никому ненужную погремушку. Да к тому же еще и подпорченную.
- Об этом не тебе судить, каналья.
- За рубь возьму, да и то только потому, что в моей многоуважаемой коллекции не хватает изъеденного крысами экземпляра.
Это живо напомнило Наддию о ситуации. Он посмотрел на пол, где окоченевшие трупы крыс уже снова начинали шевелиться, конвульсивно подергивая задними лапками. Вряд ли это зрелище можно бы было назвать омерзительным, но и приятного тут было мало, благо сторож еще кое-как помнил о тех временах, когда они были полны сил и энергии, въедаясь в его болезненную душу. "Хоть бы кусочек мне оставили," - думал он тогда, - "чтобы было чем потешиться в долгие часы уныния и депрессии." Но слава богу, похолодание убило незащищенных животных, и теперь самое время было подумать о спасении собственной души. "Спаслась же, однако," - подумал Наддий, и вспомнив о сатане, снова горделиво показал на букву "М" и торжественно произнес:
- Мастер.
- Ну и ищи тогда свою Маргариту! - сплюнул Сатана и вышел, чтобы зайти к Тургеневу, поболтать о том же самом.
| Достаточно! | Еще! |
